И когда обвиняли Его первосвященники и старейшины, Он ничего не отвечал.
وَعِندَما كانَ كِبارُ الكَهَنَةِ وَالشُّيُوخُ يَشتَكُونَ عَلَيهِ لَمْ يِنطِقْ بِشَيءٍ.