S o she lay at his feet until morning, and she arose before one could recognize another. Then he said, “Do not let it be known that the woman came to the threshing floor.”
И она лежала у его ног до утра, но встала рано, до того, как один человек мог распознать другого. Боаз сказал про себя: «Пусть никто не знает, что на гумно приходила женщина».
Continue reading Report error